Книга Пандора. Карантин  - Константин Калбазов

– Лева, пока не обзаведешься своим дробовиком, смотри, как нужно пользовать эту винтовку.

– Ла-адно, показывай, как обращаться с этим карамультуком.

Зарядил, комментируя свои действия для внимательно наблюдающего за ним Льва. Впрочем, несмотря на всю серьезность, он заявил, что будет таскаться с этой бандурой ровно до того момента, пока не соорудит собственный самопал, доверия к которому у него больше.

Когда уходили, Василий и Лев прихватили по контейнеру с патронами. Дмитрий понес увесистый инструментальный ящик с принадлежностями. Ну и не выпускал из рук оружие. Несмотря на приклад, из кольта вполне возможно стрелять и с руки. Конечно, не так удобно, но не смертельно.

– Ты куда, Дима? – удивился Денисов, когда бригадир направился к соседскому дому.

– Да каннибалы эти… Сейчас отоварю по-быстренькому – и назад. Здесь обождите.

– Ага. Щаз-з. Вася, сядь в машину и не вылезай из салона. Я кому сказал. Вот так. Пошли уж, Верная Рука, – поудобнее перехватывая «спрингфилд», произнес Денисов.

Шли особо не прячась, а как раз наоборот, стараясь держаться середины дороги, подальше от возможных укрытий для нападающих. Опыт двух прошлых встреч указывал на то, что при появлении посторонних зараженные не особо-то и отрываются от трапезы.

Так в общем-то и вышло. Когда Дмитрий со Львом подошли к забору, каннибалы оторвались от своего занятия, вперив в них недовольные взгляды. Но, видя, что те остановились и не думают приближаться, вновь впились зубами в свою добычу. Кстати, отходивший попить вновь присоединился к товарищам.

Но, судя по всему, дело у них не особо спорилось. Человеческие зубы не приспособлены к перемалыванию сырого мяса. Да и отрывать куски получается откровенно плохо. До этих безумцев метров тридцать. Так что Нефедов отчетливо слышал и недовольное утробное рычание, и чавканье.

– Дима, ты не находишь, что зомбаки какие-то странные? Не кидаются на нас. Едят себе и едят.

– Ну, на зомбаков они точно не тянут. Что же до кидаться… Наверное, нет смысла. Еды-то у них вдоволь.

– Но они же не звери, а сбрендившие люди.

– Да откуда мне-то знать! Ладно. Не мешай.

Дмитрий вскинул револьвер, уперев приклад в плечо Ч-черт. Целиться с респираторной маской на все лицо совершенно неудобно. Приловчился. Взвел курок и задержал дыхание. Пристроившийся лицом к нему мужик поднял на него любопытный взгляд. Нефедов был готов поклясться, что именно любопытный, и никак иначе. Впрочем, на его решимость эти гляделки не оказали ровным счетом никакого влияния. Скорее даже наоборот.

Выстрел! И тут же перед ним выметнулось облако дыма, сквозь молочную пелену которого Дмитрий сумел рассмотреть, как голова каннибала взорвалась, подобно переспелому арбузу. Свинцовая коническая пуля в одиннадцать миллиметров – это более чем серьезно. Да еще и на столь незначительной дистанции.

Палец потянул курок. Вся тройка вскинулась на гром выстрела, вперив в Дмитрия удивленный и испуганный взгляд. Выстрел! На этот раз свинец прилетел в грудь обернувшегося второго мужика. Видимость еще хуже, но Дмитрий все же рассмотрел, как тот сложился изломанной куклой и рухнул на асфальт.

Реакция обеих женщин оказалась мгновенной. Они тут же бросились прочь, даже не пытаясь проявлять агрессию. Дмитрий вновь взвел курок и выстрелил. Мимо. Еще выстрел. И опять мимо. Еще. И столь же плачевный результат. Перед взором от частой стрельбы плотная завеса дыма, сквозь которую едва можно различить, как беглянки скрылись за углом дома. В барабане последний заряд.

Вновь взвел курок и направился во двор. В смерти первого сомнений никаких. Уж больно эффектно он разметал свои мозги. А вот второго, если что, нужно бы добить. Ну надо же. Живой. Сипит, пускает кровавые пузыри и мелко сучит ногами, но все еще живой. Ну или отходит. Впрочем, мало ли как у них все, вдруг они регенерируют, словно ящерицы. Дмитрий вскинул револьвер, чтобы разнести этому упырю башку.

– Не надо, бригадир, – положив руку на запястье, остановил его Денисов.

– Не понял. Жалко стало? Так ты глянь на нее. – Нефедов указал на истерзанное женское тело.

Вот странное дело. Вроде и картина жуткая, и в то же время никакой рефлексии. Возможно, едва решив для себя, что это зомби-апокалипсис, они уже настроились и ожидали чего-то подобного. Конечно, зрелище не из приятных, но блевать они все же не начали. Разве только от злости скрипели зубами.

– Жалко тут ни при чем, Дима. Лучше побереги заряд. Перезарядиться-то только в машине сможешь, – возразил Лев.

Потом открыл пассажирскую дверь, извлек уже привычный баллонник и, коротко хекнув, проломил людоеду голову. Тот дернулся в последний раз и, вытянувшись во весь рост, замер. Все. Тут регенерируй – не регенерируй, а с проломленной черепушкой ты не жилец в любом случае.

Покончив с этим, вышли на улицу. Хм. Ну вот что ты будешь делать. Опять эта чихуахуа. Несется так, что уши прижались, а шерстка развевается, что твоя лошадиная грива. А за ней, уже по обыкновению, гонится женщина. Не хозяйка и не та, что гналась в прошлый раз. Только на этот раз, похоже, преследовательница все же нагонит коротконогую собачонку.

– Лева, дай-ка винтовку.

– Дима, она людей не жрет, даже менты за стволы не берутся.

– Дай сюда винтовку.

– Держи. – Денисов протянул оружие, не скрывая своего раздражения.

Нефедов вскинул «спрингфилд». Взвел курок. Метров сто пятьдесят. Женщина бежит прямо на него. Упреждения не нужно. Прицелился в грудь. Выстрел! Винтовка мягко толкнула в плечо, что свойственно для черного пороха. Быстро истаивающее облако дыма, полетевшая кубарем по асфальту преследовательница – и порскнувшее в сторону испуганное рыжее чудо.

– Сейчас гонится за собачкой, а потом наградит укусом кого-нибудь из нас. А что до полицейских, то как бы их стремление к соблюдению законности не обернулось нам всем боком.

Прежде чем отправиться в сварочный цех, зарядили оружие. Лева вполне управился со «спрингфилдом». Но ввиду низкой скорострельности и мешкотности заряжания в дальнейшем иметь с ним дело отказывался. Все его надежды были связаны с будущим самопалом.

Сварочный цех, как и все постройки на острове, являлся модульным зданием. Разве только имел большое свободное пространство, высокие потолки и хорошую вентиляцию. При входе справа административное помещение. Слева раздевалка и душевая.

Заходили в цех без опаски, так как при входе пришлось сбивать навесной замок. С одной стороны, оно вроде как имущество компании и взлом, с другой – идут они все лесом. Уложив троих, Дмитрий словно перешел незримый Рубикон, после которого пути назад уже не будет. Бог весть отчего именно такое ощущение, но вот не отпускало, и все тут.

В цеху достаточно светло. Дневной свет заливает довольно прохладное помещение через большие окна. Материалы, инструменты и оборудование в наличии. Лева только руки потер – мол, сейчас все будет в лучшем виде.